CТАВРОПОЛЬСКИЙ ПЕРИОД
Да! Вот я и в Ставрополе. Скажу честно, пока мы ехали в троллейбусе, я имел возможность осмотреть город, и он мне очень понравился. Такой чистенький и уютный, чего, к сожалению, не могу сказать о нашей Москве. Анька правильно говорила, что у них в Мозамбике негры были гораздо чистоплотнее наших. Охотно верю, потому, что когда мы ехали в поезде, наши “свиньи” московские показывали “образец культуры”, т.е. швыряли бутылки в окошко, нимало не заботясь о том, что могут проломить кому-нибудь что-нибудь, да и просто, не понимая, что страна за окном – не место для мусора. Пишу я сейчас в кромешной тьме, так как уже был “Отбой”. Лучше, завтра допишу.
Вот, и завтра наступило и превратилось в сегодня. О чем я там писал? О культуре? Так вот, странно, но часто бывает так, что чем ниже образование, тем проще и культурнее человек. Дело, конечно, в воспитании.
Теперь про ”жисть”. Я уже хожу в форме, и, как ни странно, она мне нравится, и что волос на голове нет – тоже нравится. Не надо думать о том, как ты выглядишь. А ещё мне все время кажется, что всё это: и форма, и казарма и построения – какая-то детская игра, будто всё, что с нами происходит – понарошку…
Чёрт-те что!!! Пишу у после обеда. Времени свободного совсем нет. Мы уже пришили себе погоны. Поскольку сегодня День Победы, мы, вроде бы, отдыхаем. Но, вообще-то, конечно, отдых относительный. Сплю я на нижней кровати. Рядом со мной спит узбек, а наверху ещё два узбека. Они очень бестолковые, и мне очень долго пришлось им объяснять, как нужно застилать кровати. Ребятки у нас хорошие. Посмотрим, что будет дальше. Вместе с нами, москвичами, кроме узбеков в роту попали ещё тамбовчане и калужане. Я их для себя поделил на две категории: 1. Тупо-послушные 2. Нагло-бестолковые. С ними очень тяжело разговаривать. Смотрят на тебя таким взглядом, как будто ты им что-то обещал и не выполнил. Про командиров наших пока ничего писать не буду. Наверно, такие же, как и везде. В казарме у нас чисто, потому, что мы сами её сегодня подметали. Есть телевизор, но это пока не для нас. Чуток послужим, вот тогда… Маманя, твоя еда очень пригодилась. Мы её ели всем скопом. Да! В поезде один из наших болванов принялся стучать в окошко на одной из станций, желая привлечь внимание проходящих девчат, да переусердствовал: разбил! Мало того, что по его милости мы вынуждены были весь остаток пути дышать свежим воздухом, с нас ещё эти куркули-проводники собрали 37 рублей. Сумма за стекло более чем приличная, если учесть, что настоящая цена этого стекла – десятка в базарный день. Вчера нас водили в баню за
- Через пятнадцать минут, чтобы все стояли на улице!
Хорошо, что хоть голову мыть недолго. Кушать мы тоже ходим, но поближе. Кушать мне не очень хочется, и ем я мало потому, что этой еды много лучше не есть. Больше всего, конечно, угнетает ненужное времяпровождение. Например, мы сегодня стояли на плацу часа полтора и ждали полковника, который, неизвестно по каким причинам, всё никак не приходил. И никому в голову не пришло, отпустить нас в курилку посидеть. Парадокс: времени много, и его не хватает. И ещё новость. У меня уже 44-й размер ноги. Это я обнаружил, правда, надев сапоги 43-го размера. Погода здесь стоит тёплая. Говорят, что летом тут жара, а зимой при небольшой температуре дуют пронизывающие ветры. Но, видимо, где-то в начале зимы, мы уедем отсюда по различным боевым частям. Это же учебка.
Слегка скучаю я по своей прежней жизни. Но, когда я жил ею, я тоже скучал. Так что, солдат всегда здоров, солдат на всё готов. Услышал уже армейский анекдот:
Сержант подзывает к себе солдата, вручает ему лом и приказывает подметать плац. Солдат говорит:
- Ломом, во-первых, неудобно. А, во-вторых, будет не так чисто, как метлой.
- А мне не надо, чтобы было чисто. Мне надо, чтобы ты за…мотался!
Вот так.
18.05.84.
Прошлое письмо у меня вышло несколько путаное. Это, наверно, потому, что писал в суматохе приезда. Ничего ещё не было ясно. Сейчас, вроде бы, всё определилось. Постараюсь много не писать, хотя это полезно. Я же не всем могу поделиться со своими новыми товарищами, а в письмах как-то легче. И я заметил, что раз от разу мне проще становится излагать свои мысли на бумаге, и вполне возможно, что вскоре это станет потребностью. Я не знаю, про какие - такие несколько школ ты, Аня, пишешь, знаю лишь, что в Ставрополе есть одна разъединственная воинская часть №55107, состоящая из нескольких городков и самой части, и всё! В них-то нас и будут обучать работе на АПА (аэродромный пусковой агрегат), которые предназначены для проверки и запуска самолётов. Вот мы, вместо муштры, сидим сейчас в классе и работаем.
Приезжать ко мне не надо. Не потому, конечно, что я не хочу вас видеть, а просто не хочу расстраиваться. Ведь каждое такое свидание выбивает из колеи недели на три. Теперь по поводу учебников. Пока мне не до них. Времени совершенно нетути. Вы погодите, послужу, обобьюсь, тогда можно будет приступить к подготовке в институт. А пока буду тренировать память, учить “Евгения Онегина”. С этим дело у меня идёт споро. Я уже выучил вторую главу целиком. Первую я выучил на гражданке, начиная с прошлого лета. Как видите, прогресс налицо. Дружка моего, Серёжку, взяли в музвзвод, и я позавидовал ему белой завистью, и пожалел, что с посредственным слухом (мы с ним пели, я знаю) он получил какое-никакое музыкальное образование, а я, с абсолютным – никакого. Никого не виню.
Сейчас уже вечер. Видите, с какими перерывами приходится писать. Уже успел, и пообедать и поужинать. А теперь мы после ужина пришли в городок, и нас капитан отпустил за то, что мы целый день работали. В общем, все москвичи здесь устроились неплохо. Сегодня капитан сказал, что я добросовестный и серьёзный человек, и он будет хлопотать о том, чтобы меня оставили служить здесь на два года. Так складывается, что в моей судьбе даже отрицательные стороны играют в итоге положительную роль. Только мне кажется странным, что вся эта армейская мура мне тоже пойдёт на пользу, хотя, по-видимому, так и будет.
У меня тут есть дружок, Андрюшка. Начну с того, что у нас все, за исключением москвичей, говорят неправильно. Ошибки самые распространённые: ложи, бежи, взвода. Неграмотно говорят все, начиная командиром части, заканчивая всем рядовым составом. Хоть Пушкин и писал: “Как уст румяных без улыбки, без грамматической ошибки я русской речи не люблю”, слух всё равно коробит такая речь. Не удивительно, что в такой атмосфере я и за собой стал замечать огрехи, правда, пока замечаю – исправляюсь. Приходится всё время себя контролировать. Но скучно только самого себя контролировать. Конечно, я не поправляю командный состав, а то они меня направят куда следовает. На это есть ребята из моего взвода, и даже москвичи. Так вот, поскольку мы с Андрюшкой проводим большее время вместе, я незаметно, по мере сил, стараюсь очищать его речь и манеры. Он, например, не знал, что при кашле нужно прикрывать рот рукой, и когда зеваешь тоже. Сначала он упирался, но когда я ему заявил, что обучать его в мои планы не входит, что я просто хочу ему помочь, он успокоился и стал прислушиваться. В столовой, когда я ему сказал, чтобы он убрал локти со стола, не набрасывался на пищу и ел хлеб не целым куском, а отламывал по кусочку, он вдруг произнес:
- Ссс-ань, ещё мм-есяц я с тт-обой пп-охожу и сс-тану культурным чч-еловеком!
Он слегка заикается. Но вот сегодня его из нашего взвода перевели в другой, и, наверно, останется он некультурным. Но, не думаю, так как он сам уже стал за собой следить. Впрочем, без поддержки извне такие начинания кончаются в итоге ничем. Ещё новость! Сейчас он прибегал и сообщил, что через три-четыре дня меня направят работать токарем в автопарк. Заметил, что нельзя открыто учить людей, это их обижает и настраивает против тебя. Но, если исподволь, исподтишка, чтобы люди думали, что они сами до всего дошли, тогда может получиться, если только тебе не нужна их признательность. Вот так.